ВАШИНГТОН И ОТТАВА

 

   Предполагалось, что мы проедем на пароходе вверх по реке Потомак, а затем

отправимся на автомобиле в Белый дом, но, проведя в море около десяти  дней,

мы все стремились как можно скорее закончить наше  путешествие.  Поэтому  мы

вылетели из Хэмптон-Роде и вечером 22 декабря приземлились на  Вашингтонском

аэродроме. Президент ожидал нас в своем автомобиле. Я с удовольствием  пожал

его сильную руку. Вскоре мы прибыли в Белый дом, который во всех  отношениях

стал для нас настоящим домом на следующие три недели. Главным, конечно, было

мое общение с президентом. Мы ежедневно проводили несколько часов  вместе  и

всегда вместе завтракали, причем третьим за  столом  неизменно  бывал  Гарри

Гопкинс *. Мы говорили только о делах и в основном  достигли  договоренности

по многим вопросам, как важным, так и второстепенным.

   Сохранился протокол нашего первого совещания,  состоявшегося  вечером  22

декабря.  Я  сразу   же   изложил   ---------------------------------------*

Советник и специальный помощник президента США в годы второй мировой  войны.

президенту и  другим  лицам,  которых  он  пригласил  для  участия  в  нашем

совещании,  план  англо-американской  интервенции  во  Французской  Северной

Африке. Между нами существовало полное согласие на этот счет. Из  сообщения,

посланного мною в Лондон, видно, что мы вплотную занялись делами в первый же

вечер по прибытии.

 

                                        Премьер-министр - военному кабинету и комитету начальников штабов

                                        23 декабря 1941 года

   "1. Вчера вечером (22 декабря) мы с  президентом  обсуждали  положение  в

Северной Африке. В нашем  совещании  приняли  также  участие  Хэлл,  Уэллес,

Гопкинс, лорд Бивербрук и лорд Галифакс *.

   2. Мы все пришли к мнению, что если Гитлер будет остановлен в России,  то

он  должен  будет  попытаться  предпринять  какое-то  новое  наступление,  и

наиболее  вероятным  направлением  такого  наступления   будут   Испания   и

Португалия как вехи на пути  к  Северной  Африке.  Наши  успехи  в  Ливии  и

перспектива соединения  наших  сил  с  силами  Французской  Северной  Африки

послужат дополнительной причиной, которая заставит  Гитлера  стремиться  как

можно скорее захватить  Марокко,  если  ему  это  удастся.  В  то  же  время

полученные нами сообщения  не  свидетельствуют  о  наличии  непосредственной

угрозы, быть может потому, что у Гитлера в данный момент достаточно забот  и

без этого.

   3. Мы пришли к общему мнению  о  том,  что  чрезвычайно  важно  опередить

немцев в Северо-Западной Африке и на островах в Атлантическом океане".

 

   x x x

 

   Первым важным планом,  который  был  мне  представлен  президентом  через

день-два после этого, было  составление  проекта  торжественной  декларации,

которую должны были подписать  все  государства,  находившиеся  в  состоянии

войны с Германией и Италией или с Японией. Применив те же методы, что и  при

выработке Атлан---------------------------------------* Посол Великобритании

в США. тической хартии, мы с президентом подготовили самостоятельные проекты

декларации, а затем объединили их. По своим принципам, по  духу  и  даже  по

стилю подготовленные нами документы полностью соответствовали друг другу.

 

   x x x

 

   В Вашингтоне велась напряженная работа. В эти дни, заполненные  встречами

и переговорами, мне стало известно,  что  президент,  его  штат  и  эксперты

готовятся сделать мне важное предложение.

   Гарри Гопкинс сказал мне: "Не спешите отклонить предложение, которое  вам

собирается сделать президент, не узнав раньше, кто тот человек, которого  мы

имеем в виду". Из этого  я  понял,  что  приближается  момент,  когда  будет

поставлен вопрос о создании верховного союзного командования в Юго-Восточной

Азии и об установлении границ подведомственной ему зоны.

   На следующий день  мне  сообщили,  что  американцы  предлагают  назначить

главнокомандующим Уэйвелла. Я был польщен тем, что выбор пал на  английского

офицера,  но  полагал,  что  военный  театр,  на   котором   ему   предстоит

действовать, будет скоро занят противником, а  войска,  которые  могут  быть

предоставлены в его  распоряжение,  будут  уничтожены  японцами.  Мне  стало

известно, что английские начальники  штабов  ответили  то  же  самое,  когда

запросили их мнение по этому вопросу.

 

                                        Премьер-министр - лорду-хранителю печати

                                        29 декабря 1941 года

   "1. Я договорился с президентом, что при  условии  согласия  кабинета  мы

примем его предложения, которые самым энергичным образом поддерживает  также

генерал Маршалл, а именно: а) Чтобы в юго-западной части Тихого океана  было

учреждено единое командование.  Границы  этого  района  еще  не  установлены

окончательно, но я предполагаю, что он будет включать Малаккский  полуостров

вместе с Бирманским фронтом, простираться до Филиппинских островов и далее к

югу, до необходимых баз снабжения, из которых главной является порт  Дарвин,

и до линии снабжения в Северной Австралии.  б)  Чтобы  генерал  Уэйвелл  был

назначен главнокомандующим или, если  это  будет  найдено  предпочтительным,

верховным   главнокомандующим   всеми   сухопутными,    военно-морскими    и

военно-воздушными силами Соединенных Штатов, Англии,  Британской  империи  и

Голландии, которые могут быть  направлены  на  этот  театр  соответствующими

правительствами. в) Штаб генерала Уэйвелла должен быть учрежден для начала в

Сурабае. Заместителем главнокомандующего должен быть американский офицер. На

этот пост будет,  по-видимому,  назначен  генерал  Брест.  г)  Американские,

английские, австралийские и голландские военно-морские силы на  этом  театре

должны находиться под командованием американского адмирала в соответствии  с

общим принципом, изложенным в параграфах "а" и "б"... е)  Генералу  Уэйвеллу

будут подведомственны: главнокомандующий войсками в Бирме, главнокомандующий

войсками в Сингапуре и  Малайе,  главнокомандующий  войсками  в  Голландской

Индии, главнокомандующий войсками на Филиппинах и главнокомандующий обороной

южных  коммуникационных  линий  в  южной  части  Тихого  океана  и  Северной

Австралии.  ж)  Индия,  куда   следует   назначить   временно   исполняющего

обязанности   главнокомандующего,   и   Австралия,   которая   будет   иметь

собственного  главнокомандующего,  будут  находиться  вне   сферы   генерала

Уэйвелла, за исключением моментов, указанных выше;  они  будут  представлять

собой две важнейшие базы,  через  которые  в  зону  боевых  операций  смогут

направляться войска и  материалы,  с  одной  стороны,  из  Великобритании  и

Среднего  Востока  и,  с  другой  стороны,  -  из  Соединенных  Штатов.   з)

Американский военно-морской флот по-прежнему будет нести ответственность  за

весь район Тихого океана к востоку от Филиппинских островов  и  Австралазии,

включая американские подступы к Австралазии".

   В ночь на 29 декабря я выехал поездом в Оттаву, где  остановился  в  доме

генерал-губернатора лорда Этлона. 29 декабря я  присутствовал  на  заседании

канадского военного кабинета. Затем премьер-министр Макензи

   Кинг  представил  меня  лидерам  консервативной   оппозиции   и   оставил

беседовать с ними.  Эти  господа  проявляли  непревзойденную  преданность  и

решимость, но в то же время их огорчало, что они  лишены  чести  сами  вести

войну и вынуждены выслушивать, как их противники - либералы  высказывают  те

самые убеждения, за которые они боролись всю свою жизнь.

   30 декабря я выступил в канадском парламенте.

   Когда в канун Нового года я вернулся поездом в Вашингтон, меня  попросили

пройти в вагон, в котором находилось множество ведущих представителей печати

Соединенных Штатов. Я не испытывал  никаких  иллюзий  в  тот  момент,  когда

пожелал им счастливого Нового года. "Я поднимаю тост за  1942  год,  за  год

труда, за год борьбы и опасностей, который явится важным  шагом  по  пути  к

победе. За то, чтобы все мы с честью и невредимыми прошли  через  испытания,

которые он нам принесет!"

 

   x x x

 

   По моем возвращении в Белый дом все уже было готово для подписания  пакта

Объединенных  Наций.  Вашингтон,  Лондон  и  Москва  обменялись   множеством

телеграмм, но теперь все уже было урегулировано.  Президент  приложил  самые

энергичные усилия, чтобы убедить советского посла Литвинова, который в связи

с поворотом событий снова оказался в милости,  согласиться  на  включение  в

текст выражения "свобода религии". Он был специально для этой цели приглашен

позавтракать с нами в комнате президента. После тяжелых  испытаний,  которые

он перенес в своей стране, ему приходилось соблюдать осторожность.

   Литвинов с  явным  страхом  и  трепетом  сообщил  о  требовании  "свободы

религии" Сталину, который принял это  как  нечто  само  собой  разумеющееся.

Военный  кабинет  также  добился  включения  своего  пункта  о   "социальном

обеспечении",  с  чем  я,  как  автор  первого  закона  о   страховании   по

безработице, от всего сердца  согласился.  После  целого  потока  телеграмм,

наводнявшего  весь  мир  в  течение  недели,  все   члены   Великого   Союза

договорились между собой.

   Выражение  "Объединенные  Нации"  было  предложено   президентом   вместо

выражения "Союзные державы".

   Я считал, что новое название звучит гораздо лучше. Я показал моему  другу

строки из "Чайлд Гарольда" Байрона:

 

   Здесь, где сверкнул объединенных наций меч,

   Мои сограждане непримиримы были.

   И это не забудется вовек.

 

   Утром 1 января президента в его  кресле  ввезли  ко  мне  в  комнату.  Я,

просмотрев проект, согласился с  ним.  Сама  по  себе  декларация  не  могла

выиграть сражений, но она точно определяла, что мы собой представляем  и  за

что боремся. В день Нового  года  президент  Рузвельт,  я,  Литвинов  и  Сун

Цзывень, представлявший Китай, подписали этот  важный  документ  в  кабинете

президента.  Затем  государственному  департаменту  было  поручено   собрать

подписи представителей остальных 22 стран.

 

   x x x

 

   Этот новый год второй мировой войны, 1942-й, начался  в  совершенно  иной

для Англии обстановке. Мы уже были не одиноки. На нашей  стороне  находились

два могущественных союзника. Россия и Соединенные Штаты, хотя и по различным

причинам, в полном согласии с  Британской  империей  решительно  вступили  в

смертельную борьбу. Это объединение делало несомненной конечную победу, если

только этот союз не распадется, не выдержав напряжения, или же если в  руках

Германии не появится совершенно  новое  оружие.  Такое  новое  оружие  жадно

искали обе  стороны.  Как  оказалось  впоследствии,  секрету  атомной  бомбы

суждено было попасть именно в наши, уже и без того более сильные  руки.  Нам

предстояла страшная и кровопролитная борьба, и мы не могли  предвидеть,  как

она будет развертываться, но исход ее не вызывал никаких сомнений.

   Великому союзу предстояло теперь отразить  нападение  Японии.  Оно  долго

подготавливалось и обрушилось на английский и американский фронты - если  их

можно было  так  назвать  -  с  жестокой  суровостью.  Никогда  нельзя  было

предположить, что Япония будет преобладать над  Соединенными  Штатами,  хотя

американцам  пришлось  нести  тяжелые  потери  на  Филиппинах  и  на  других

островах, а англичанам и несчастным голланддам - в Юго-Восточной Азии  и  на

Тихом океане. Россия, вступившая в смертельную схватку  с  основными  силами

германской армии, страдала от японского нападения лишь вследствие отвлечения

англо-американских сил и материалов, которые могли бы ей  помочь.  Англии  и

Соединенным Штатам предстоял долгий период  мучительных  поражений,  которые

все же не могли повлиять на окончательный исход,  хотя  народам  этих  стран

было трудно выносить. Англия оказалась незащищенной, так как наши силы  были

связаны в других местах, а американцы только приступили к мобилизации  своих

почти безграничных ресурсов. На Британских островах нам  казалось,  что  все

идет к худшему, хотя, поразмыслив, мы поняли, что война выиграна.